1920 г. р.
Служба в Советской Армии с 1941 по июль 1945 года. I Белорусский, Прибалтийский фронты. Служила на комендантских участках дорог Москва – Брест – Варшава – Кенигсберг. Шофер.
Награждена орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», юбилейными.
С 1959 по 1971 год работала лесорубом, завхозом на Главном карьере, монтером пути, кладовщиком в управлении железнодорожного транспорта Качканарского горно-обогатительного комбината.
Красноармеец Шулепова
Они гуляли в зеленой зоне восьмого микрорайона. Две Анастасии. Правда, этот прибрежный лесок был еще гол и прозрачен, и земля, едва освободившись от снега, еще не зеленела, а чернела. Но уже и тут и там белели маленькие и нежные, храбрые и закаленные вестники весны.
- Подснежники, подснежники!.. А вот еще! восклицала - маленькая Анастасия, по-детски радуясь своей восьмой весне.
«И снова май», - тоже радостно думала старшая Анастасия, для которой эта весна уже восемьдесят четвертая.
Я встретила их в начале мая с маленькими букетиками подснежников в руках и одинаковым восторгом в глазах.
Подумалось о быстротечном времени, о тех почти восьми десятках лет, что пролегли между этими Анастасиями. Первоклассница Настя, тоненькая и белокурая, как подснежник, еще не знает, что в жизни ей не раз потребуется мужество и стойкость этого весеннего цветка. Зато хорошо это знает Анастасия Евдокимовна. Небольшого роста, лишь на голову выше своей правнучки, эта хрупкая с виду женщина преодолела все жизненные невзгоды, выстояла во всех испытаниях и вновь распахнула сердце навстречу весне.
Вот скоро растает лед и опять заплещется качканарское «море», которое, в представлении Насти, здесь было всегда. А ее прабабушка хорошо помнит то время, когда тут бежала веселая речка Выя, очень похожая на Вагранку, реку ее детства. Анастасия Евдокимовна с тоской вспоминает и Вагранку, и родную деревню Артуровку, что недалеко от Верхотурья, и ту далекую пору, когда она была в Настином возрасте.
В большом бревенчатом доме жила их большая и дружная семья во главе с дедом-вдовцом Петром Шулеповым. Четыре его сына (Роман, Федор, Андрей и Евдоким) с женами, их уже взрослые дети и внуки все, от мала до велика, любили и почитали
Петра Семеновича, который верно хранил семейные устои и мудро правил крестьянским хозяйством. Лошади, коровы, прочая домашняя живность, земля, на которой трудились стар и мал, все это несметного богатства не приносило, но позволяло семье жить безбедно.
- Нас даже раскулачивать хотели, вспоминает Анастасия Евдокимовна.
- Ты чего сидишь? Вас ведь раскулачивать поехали! сказали ее отцу, работавшему тогда в Верхотурье.
Евдоким Петрович на коня и во весь опор в Артуровку. Успел.
- Отдохните, говорит, заночуйте у нас. Вечером вся семья соберется.
Вот и вечер пришел, и вся семья в сборе человек тридцать. Удивились гости незваные. Рой, настоящий рой и все труженики. Ни одного трутня, ни единого кулака не обнаружили. «Так кого же тут раскулачивать?» так подумали, так и сказали. Видно, поступили по совести, а не по разнарядке.
На кулаков-то ведь батраки работали, а Шулеповы «батрачили» сами. Настя, младшая из четверых Евдокимовых детей, уже в семь лет и коров доила, и траву косила, и хлеб жала; тяжело, конечно, но не в надсаду. Да и про усталость быстро
забывала, стоило лишь немного отдохнуть и побежать к сверстникам. Бойкая и веселая, большая выдумщица, Настя была заводилой у деревенской ребятни. В школе училась с желанием и интересом, хотя школа та за 28 километров от Артуровки. Закончила пять классов и была по тем временам человеком грамотным.
Перед войной она училась на сандружинницу, окончила курсы молодого бойца, где девушек учили стрелять, разбирать и собирать автомат, даже прыгать с парашютом, правда, не с самолета, а с какого-то высокого примитивного сооружения. И всетаки это помогало собраться с духом, преодолеть страх и хоть на миг почувствовать себя в полете. В то время Настя еще не знала, что умение преодолеть себя, когда от страха замирает сердце, очень пригодится ей на войне.
А война уже катилась по советской земле, пожирая города и села, человеческие жизни. Ее огненное дыхание чувствовалось и в глубоком тылу. Здесь, далеко от фронта, это дыхание было не огненным, а леденящим, сковывающим душу. Холодом дохнула война и на Шулеповых; вместо треугольных писем им один за другим пришли два скорбных листка: в самом начале войны погибли Федор и Андрей, два Настиных дяди. Ее брат Иван был уже на фронте. Готовилась в путь-дорогу и Анастасия: возраст-то призывной. И вскоре девушка не только почувствовала дыхание и отголоски войны, а увидела ее жестокое лицо, ее противочеловеческую сущность.
Это было в Калуге, в госпитале. Сколько раненых, сколько крови и боли!.. Вот на носилках старшина.
- Ну, дорогой, поедем!..
- Куда?
- Сначала в санпропускник: помыть тебя надо. А потом на четвертый этаж.
- Начем же поедем?
Настя похлопала себя по плечу и молча улыбнулась.
- Да я придавлю тебя, кнопку этакую!.. - он пытался протестовать и, наверное, злился на себя за то, что, израненный, обессиленный, он вынужден подчиниться этой похожей на школьницу девушке и ехать на ее хрупкой спине.
«Вот уж надсада, так надсада», - думала Настя, сгибаясь под этой живой ношей, но, стиснув зубы, преодолевала ступеньку за ступенькой и под бадривала бойца и себя:
- Ничего, ничего, потерпи, потерпи, еще немного, скоро приедем...
И вот, наконец, старшина на больничной койке, а Анастасия, выпрямившись, вдохнув полной грудью и улыбнувшись бойцу, торопится вниз. И так целый день: бегом по ступенькам вниз и медленно,с новым раненым вверх.
В госпитале ей понадобились не только навыки сандружинницы, но и что-то неизмеримо большее. Она не задумывалась о том, откуда бралась у ней физическая сила. А если бы было время задуматься, то, вероятно, поняла бы и почувствовала, что сила эта идет изнутри, что это сила духа, сложенная из сострадания, из чужой боли, жгучего желания помочь раненым и такой же жгучей ненависти к войне, обрекающей людей на жертвы. Как и другие санитарочки, Настя делала перевязки, писала письма под диктовку раненых. А старшину, своегопервого «пациента», она запомнила навсегда.
Однажды сказали:
- К твоему старшине мать приехала.
Настя проводила женщину до палаты:
- Подождите немного. Войду первая, подготовлю его.
И вошла:
- А для вас сегодня радость!
- Письмо принесла?
- Нет, не письмо.
- Неужели мама?
И когда гостья вошла в палату, старшина первым делом сообщил:
- Мама, вот та малышка, о которой я писал... Такая сильная малышка...
- Спасибо тебе, девочка, сказала растроганная мать.
Девочка, малышка… А ведь ей уже двадцать два. Но при доброми веселом нраве да при ее маленьком росте, очень живая и общительная, Анастасия и впрямь напоминала бойкого, даже озорного подростка.
- У вас откуда девчата? - услышала как-то она в госпитале разговор одного военного гостя. - Может, кто-нибудь из них пожелает быть шофером?
Желающие нашлись. Они написали рапорты. И через месяц учебы в Подольске двое из 25 человек (Настя да Вера из Рязани) получили водительские права. Остальные девушки были пока стажерами. Анастасия Евдокимовна до сих пор хранит «Удостоверение шофера третьего класса», которому 3 сентября 2003 года исполнилось уже 60 лет. Хранится у ней и талон, первый и единственный талон, на котором нет ни одного прокола.
Эти маленькие, поблекшие от времени документы - память о фронтовых дорогах, а точнее - о Второй военно-автомобильной дороге Москва-Брест. Именно туда, в распоряжение 12-го дорожно-комендантского управления (ДКУ), осенью 1943 года
поступил свежеиспеченный шофер Анастасия Шулепова. Главной задачей командования дороги было обеспечение бесперебойного движения по этой автомобильной артерии.
Движение - хорошее слово, прекрасное состояние. Но когда идет война, кажется: весь мир пришел в какое-то адское движение. Бои, бомбежки, кровь и смерть, зловещие запахи и звуки... Никогда еще не видела Анастасия столько людского страдания и горя. Ей, человеку деревенскому, невыносимо было смотреть на горящие поля, истерзанную землю. Утешало лишь то, что движение шло уже не на восток, а на запад: ведь в 1943-м Красная Армия на всех фронтах перешла в наступление. На запад, на запад добить, остановить тех, кто завел эту адскую машину! Военная автодорога Москва - Брест протянулась дальше: на Варшаву и Берлин. И каждая передислокация радовала теперь больше и больше, хотя трудностей и лишений не становилось меньше. Совсем как в песне: «Шли мы дни и ночи, трудно было очень, но баранку не бросал шофер».
Не бросала ее и Настя. Она доставляла продукты на комендантские участки, возила раненых, вместе с машиной участвовала во многих операциях. До сих пор помнит Анастасия Евдокимовна, как (уже в Польше) ловили немецких парашютистов-десантников, как на ее машине везли их в комендатуру. А еще она помнит встречу с Рокоссовским. Зайдя как-то в комендатуру и увидев его, Анастасия не растерялась.
- Товарищ маршал, разрешите обратиться к командиру? - и четко отрапортовала.
- Чей это солдат? - статный красивый маршал посмотрел на девушку с высоты своего могучего роста, одобрительно отозвался о ней и сказал: - Да ей бы еще в куклы играть! - и эти слова прозвучали в его устах как приговор войне.
Да, рожденная не для войны, эта девушка - дюймовочка стала фронтовым шофером. И воевала достойно. Вот «Карточка взысканий и поощрений на красноармейца Шулепову А.Е., в/ч 12-го ДКУ (дорожно-комендантского управления)». Взысканий в этой карточке нет, а поощрений за 1943-45 годы более десятка. За отличное знание Устава Красной Армии и высокую воинскую дисциплину. За хорошее содержание оружия. За успехи в боевой и политической подготовке и хорошую выучку. За отличное выполнение задач, поставленных командованием автодороги. За отличное несение службы в период передислокации. Вот приказ.
«За образцовое выполнение задач по обеспечению бесперебойного движения по дороге Москва-Брест в период весенней распутицы 1944 года объявить благодарность и наградить знаком «Отличный дорожник» рядового Шулепову А.Е.»
Вот несколько строк из характеристики на красноармейца Шулепову А.Е.
«За весь период службы (с сентября 1943 года) была образцом высокой воинской дисциплины и порядка в подразделении. Работая шофером, красноармеец Шулепова не имела ни одной аварии и катастрофы, ее машина всегда в исправном техническом состоянии. В работе Шулепова А.Е. трудолюбива и исполнительна. Выдержанна, морально устойчива, пользуется уважением личного состава».
А рядом с этими записями фамилии, словно автографы на вечную память: младший лейтенант Кудинов, капитан Языков, начальник главного дорожного управления генерал-лейтенант Кондратьев... Где они сейчас? Все ли живы? Анастасия Евдокимовна бережно складывает эти истершиеся на сгибах листочки, улыбается: «Поизносились мы...». А из карих глаз льется свет ее далекой юности. Мы перебираем с ней эти документы-реликвии и награды. Медаль «За Победу над Германией», орден Отечественной войны второй степени, медаль Жукова и много
послевоенных юбилейных медалей.
Есть у Анастасии Евдокимовны и еще одна послевоенная награда, самая свежая. Автомобиль «Ока», подаренный ей государством. В тот торжественный день, когда вручали ей эту награду, Анастасия Евдокимовна открывала дверцу «Оки» с таким
волнением, будто садилась за руль своей первой машины. Она вспомнила и родимый «ЗИС-5», и чужой «студебекер», на котором колесила по Европе; вспомнила пыль и грязь военных дорог, те огненные версты, которыми шли к Победе. На какой-то миг ей показалось, будто она опять в том суровом времени, молодая и дерзкая. И будто нет шести десятков послевоенных лет…
Но они были, они есть. Об этом ей напомнила и новенькая «Ока», такая аккуратная и чистая; и этот город, тоже чистый и молодой; и чистое небо над ним; и мирные дороги, по которым предстояло бегать ее «Оке»… Справившись с волнением, А.Е.Шулепова уверенно взялась за руль и тронула с места так плавно, что сидящий рядом Сергей, муж ее средней внучки Ольги, искренне удивился. Машина была послушна рукам ветерана и, наверно, вместе с Анастасией Евдокимовной радовалась, что под колеса бегут первые километры, мирные километры.
Разве думала А. Шулепова, отважный фронтовой шофер, что когда-нибудь у нее появятся собственный автомобиль и личный водитель?.. Да, когда на твоем спидометре уже девятый десяток лет, то лучше сидеть не за рулем, а в салоне, хоть и небольшом, но таком уютном. А за водителя теперь старшая внучка Ирина, которая уже отвозила бабушку в госпиталь, а после лечения привезла обратно.
Внучек у Анастасии Евдокимовны три и пять правнуков. А живет она в трехкомнатной квартире с дочерью Людмилой Яковлевной и зятем Валерием Васильевичем, с младшей внучкой Юлей и ее мужем Олегом да с правнучкой Настей. Четыре поколения в одной квартире явление в наши дни редкое, если не сказать
уникальное. Беспокойно старому человеку при таком народонаселении? Наверно. И не будь баба Настя внучкой Петра Шулепова, не имей такого доброго, покладистого нрава, не пройди сквозь лишения и невзгоды вероятно, роптала бы, привередничала, обижалась. Но Анастасия Евдокимовна на жизнь не жалуется. Она благодарна судьбе, что на своем веку повидала и прочувствовала многое: познала радость Победы, вместе со всеми преодолела послевоенные трудности, строила наш юный город. Она счастлива, что дожила до внуков и правнуков, которые, по ее признанию, «умирать не велят».
И пусть уверенно стучит ее сердце-мотор, пускай подольше крутится ее спидометр, и пусть все километрыее жизненного пути будут мирными. А в правнуках пускай продлится жизнестойкость прабабушки и подснежника, этого нежного и отважного цветка, который, вопреки холодам, первым пробивается к солнцу, чтобы украшать землю и радовать людей.
2004 год.